На прошлой неделе старшие мальчишки зависли на три дня на семинаре по нагинате. А я вставала в 6 утра, чтобы дать им в дорогу поесть и пожелать удачи.
Сказать вам, что я была уставшей? Или это очевидно?:) Без помощи старших детей и с недосыпом (Была у меня небольшая эмоциональная перегрузка и это мешала легко и вовремя засыпать. Ведь у нас третью неделю гостит шестилетний малыш и у меня не получается сразу привыкнуть к изменившемуся объему семьи:)
В общем, уставшая мама Фейга осталась с четырьмя детьми в возрасте от двух до шести лет. Вставали мы рано и могли гулять пока не жарко. В первый из трех дней семинара к детям на гину пришли соседки и завязалась активная и дружная игра, я вздохнула с облегчением и побежала в спальню, чтобы хоть пол часа вздремнуть, ибо от усталости уже сердце бухало в груди. Я задремала и сквозь сон услышала, что во дворе стало тихо. Приоткрыв один глаз, позвонила соседке и уточнила, не к ней ли ушли дети и в каком составе. Она заверила меня, что вся компания переместилась к ним во двор и девочки взяли с собой малыша.
Надо отметить, что в этом звонке не было особой необходимости, потому что тут, в караванной части, дети свободно бегают друг к другу. По дороге между караванами машинам ездить запрещено, она пешеходная. Я просто решила проверить, что малыша взяли с собой, вдруг он хотел домой, а я проспала этот момент.
Я снова погружаюсь в сон и минут через десять (по моим ощущениям) просыпаюсь, потому что слышу плач мелкого под окном. Я говорю мужу: “Выйди за ним, он наверное опять снял обувь, и ему горячо топать по асфальту”. Муж выглядывает в окно и говорит мне: “Его уводит какой-то мужик!” Я кричу в окно: “Йожик!” Мужчина разворачивается и идет в мою сторону. Дальше происходит что-то непонятное: мужик орет, что привел Ребенка с дороги и что он немедленно будет звонить в милицию и чтобы я сообщила свое имя. Я ему говорю: “Спасибо, что привел, но он был только что рядом с домом”. Напяливаю на голову дурацкую кепку и выхожу забрать орущего благим матом малыша, которого этот мужик напугал не меньше меня. Муж узнал дядю и вышел к нему, чтобы успокоить его и поблагодарить. Я слышу, как мужчина орет в трубку телефона: “Ребенок голый (что ж всем так покоя не дает отсутствие памперса!), гуляет один по дороге уже полтора часа!”
ЭЭЭЭ… я за время жизни в Израиле уже привыкла ко многому. Я принимала у себя в гостях уже ни одного социального работника. Это сейчас по деревне бегают голопопые двухлетки и все умиляются, а пять лет назад, когда мы только въехали в ишув, это пугало людей. И к нам одним утром уже приходила группа социальных работников поинтересоваться, почему дети ходят без обуви и штанов. И выслушивали мои лекции на тему того, как это естественно и полезно для здоровья. И, лицезрея собственными глазами младеницу Талю в возрасте года с копейками, писающую на горшок, уходили просветленными:)
Я привыкла верить людям, я решила что мелкий вместо того, чтобы вернуться домой, решил почему-то пойти на новую площадку, а для этого действительно нужно пройти несколько метров по краю дороги. Я решила, что моя социальная реакция была неадекватной. Наверное, я должна была заорать от ужаса, засыпать его благодарностями. Ведь он, видимо, ехал на работу и потратил свое время, чтобы привести ребенка родителям.
Мой муж вернулся и сказал, что мужчина уверяет его, что малыш был на стройке и ходил около арабских грузовиков! Я уже не понимала ничего! Только что же говорила с соседкой! Я только понимала, что если мужчина описал по телефону подобную картину: голый ребенок полтора часа ходит по стройке с арабами, то менты будут тут через 10 минут. Я дрожащими руками начинаю убирать в квартире апокалипсис. Звоню соседке, чтобы срочно пришла мне помочь. Накануне я весь вечер шкурила деревянную кровать, и домом, соответственно, не занималась. А во что могут превратить жилище шестеро детей за один вечер – нетрудно представить. Повсюду обрезки бумаги, остатки вчерашнего ужина, фломастеры, игрушки, липкие лужи на полу… Параллельно звоню адвокату и получаю рекомендации.
Через полчаса дома было чисто. И тут муж соображает мне сказать, что мужчина, “спасший” ребенка, положил трубку, не договорив с полицией.
Подруга сказала мне, что мужик гонит. Что десять минут назад она своими глазами видела малыша у себя во дворе. Я и сама понимала, что мужчина сильно преувеличивает. Но решила, что он так испугался за ребенка, что у страха глаза велики. Чисто теоретически, если на улице никого нет, а ребенок задался целью, то до стройки можно дойти и за 10 минут. Только зачем малышу было туда идти, никогда такого не было! Как бы там ни было, я нашла телефон этого человека (он оказался жителем соседнего поселения) и целый день пыталась дозвониться и поблагодарить его. Хотя в моей голове возникало все больше вопросов. Он же не знал, где мы живем – как он понял, что вести Ребенка нужно в караванную часть? Почему не повел его, например, в секретариат? Однажды малыш, действительно, побежал за старшими, а они не заметили, и мне позвонили из секретариата, чтобы я его забрала. Да я и сама частенько звоню родителям потеряшек. И как правило, оказывается, что они не потерялись, а просто шли по своим делам.
В общем, вчера ко мне пришла подруга. Мы сидели во дворе и болтали. И я рассказала ей эту историю. “А я видела Йожика! – воскликнула она. – Только он был не на дороге, а в зеленой караванной части около дороги. Я хотела тебе позвонить, но тут увидела что наш сосед Шабтай повел его домой”. Мы сверили день и время. Все совпало, только Эстер приняла за Шабтая этого мужчину. Получается, что малыш действительно был рядом с домом. Это хорошо, что мужчина не прошел равнодушно мимо, когда малыш был рядом с дорогой, но зачем же такой гнилой спектакль было устраивать?
Я очень хочу искренне верить, что этим человеком руководили благие намерения. Но он напугал и Ребенка, и меня, и соседку и наших детей, которым отныне было велено больше малыша одного домой не отпускать, даже если до дома пять метров… И не потому, что я считаю, что ходить по деревне одному опасно, а потому, что никогда не знаешь, что за “спасители” могут оказаться рядом… Вот такую взбучку мне устроил Ашем перед 9 ава, так сказать, для профилактики “аават Исраэль” (любви к ближнему).
На следующий день я услышала, как на дороге пару раз взвизгнула полицейская машина и, выглянув в коридор, увидела открытую дверь… Естественно, мелкий тусовался рядом с караваном в кустах соседской пассифлоры. Я схватила его, занесла в дом и заперла дверь на ключ! ТАК! Я доведу себя и детей до ручки! “Дети, одевайтесь! Мы едем гулять в Нокдим!”
Красивый парк с несколькими детскими площадками, газоном, тренажерами и настоящей тарзанкой раскинулся прямо напротив дома Авигдора Либермана. Припарковавшись, я увидела странную сцену: под деревом, на фоне большого плаката с надписью примерно такой: “Закон ущемляет права инвалидов армии абороны Израиля”, уютно устроились на стульях двое мужчин. Перед ними на газовой горелке закипал чайник. Сковородка по-домашнему была повешена на сук дерева. Сзади лежали матрацы.
Я попросила разрешения сфотографировать их для своего блога и спросила, что случилось. “Министерство безопасности делает нам проблемы – ответили они. – С нами очень любезно говорила г-жа Либерман, мы надеемся, что вскоре все разрешится”.
Мы с малышней приезжали кататься на тарзанке и на следующий день. Ребятам уже кто-то отдал диваны. Видно было, что они там сидят давно. Я не знаю подробностей их дела. Но сам факт того, что в нашей стране вот так запросто можно устроить маленькую демонстрацию протеста, мне понравился:) Сидя с чашкой чая под деревом напротив дома министра безопасности, в маленьком поселении, под радостные визги катающихся на тарзанке детей…
Я пожелала им удачи, сняла кроксы и развалилась на траве. Я наблюдала за детьми, которые то смеются, то ругаются. Я пыталась дышать и расслабляться. Я думала о том, что интересы у народа и общества, в целом, схожи: мир и безопасность, здоровье и процветание. Почему же путь к этим благам такой разный у всех: через войны и нищету, через страх и демонстрации протеста… Почему людям так трудно найти общий язык, почему никак не приходит мир?
